ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ

Политическая власть представляет собой основную разновидность власти. Власть же сама по себе выражает способность человека или группы навязывать свою волю другим. Она появляется вместе с возникновением человека и существует во всех устойчивых формах отношений между людьми — межличностных отношениях, в семье, социальных группах и организациях, государстве и межгосударственных отношениях: родители имеют власть над детьми, работодатели — над наемными работниками, руководители — над подчиненными, сильные — над слабыми, богатые — над бедными. Среди многочисленных определений власти наиболее распространенным остается определение Р. Даля, данное им еще в 1957 г.: в соответствии с которым А имеет власть над Б в той степени, в которой А может заставить Б делать то, что Б в ином случае не стал бы делать. В этом и других близких к нему определениях власти подчеркивается ряд моментов, позволяющих выявить специфику власти как социального явления, ее отличительные признаки. Власть возникает только в отношениях между двумя или несколькими людьми или группами людей — субъектом власти (А в определении Даля) и объектом власти (Б). Власть не является исключительной принадлежностью субъекта; власть — способность субъекта подчинить объект своей воле — всегда имеет определенный объект и потому зависит как от субъекта, так и от объекта (каждый народ имеет то правительство, которого заслуживает). Субъектами и объектами власти могут быть отдельные люди, группы и организации, в том числе государства.

В реальности люди редко бывают только субъектами власти или только ее объектами: один и тот же человек может быть одновременно объектом чьей-то власти и иметь власть над другими людьми. Некоторые исследователи (Б. Рассел, К. Гибсон, Э. Голдмэн) расширяют пространство власти, включая в него отношения между животными (власть вожака стаи) и даже неодушевленными предметами (власть стихии). Но обычно власть рассматривается как вид отношений между людьми. Подчинение объекта ограничивается конкретной сферой: власть руководителя политической организации над ее членами не распространяется на их частную жизнь. Однако в силу того, что власть способствует достижению каких-то целей и может дать определенные выгоды, стремление к расширению сферы власти вполне естественно для субъектов политики. Желание контролировать максимальный спектр человеческой деятельности характерно не только для вождей в тоталитарных режимах; практика показывает, что злоупотребления властью (т. е. использование власти за пределами отведенных субъекту полномочий) являются проблемой для любого общества («власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно»). Именно поэтому центральным направлением политических исследований является поиск механизмов ограничения власти и возможностей недопущения ее концентрации в одних руках.

Власть есть потенциал, способность (возможность) субъекта оказать определенное воздействие на объект; она может существовать и без своего воплощения в сознании и/или поведении объекта. В ряде случаев субъект предпочитает отложить реализацию своих намерений или полагается на то, что желаемый результат будет достигнут и без его вмешательства. Иными словами, субъект может обладать властью над объектом, не осуществляя ее. Однако неудача в попытках субъекта навязать волю объекту обычно свидетельствует об отсутствии власти. Власть возникает в тех ситуациях, где субъект имеет определенные намерения в отношении объекта; случайное (ненамеренное) воздействие субъекта на объект не является властью. Однако если намерения субъекта реализуются и без его вмешательства в деятельность объекта и при этом субъект не может изменить данную ситуацию («заставить Б делать то, что тот в ином случае на стал бы делать»), то власть отсутствует, поскольку результат получился от воздействия факторов, не зависимых от субъекта: люди могут не иметь власти (способности изменить деятельность объекта), но пользоваться благоприятной для них ситуацией. Такие случаи часто встречаются, например, в парламентской практике, когда «нужное» для субъекта голосование имеет место без его усилий. Таким образом, власть существует только тогда, когда субъект (а не какойто иной фактор) ответственен за ее результат.

Соответственно не все случаи вынужденного поведения объекта (объект действует вопреки своим интересам) следует считать результатом осуществления чьейто власти: во многих ситуациях неспособность объекта реализовать свои интересы имеет причину в нем самом, например, в его неорганизованности, нежелании расходовать свои ресурсы и энергию и т. п., а не во внешних факторах. В этом отношении власть следует отличать от влияния традиций, общественного мнения, законов, моральных норм, объективных обстоятельств и других деперсонализированных структурных сил. Хотя власть субъекта во многом предопределяется конфигурацией структурных (независимых от субъекта) факторов, она не действует помимо воли субъекта. Власть есть отношение между субъектом и объектом; ее нет в ситуациях, где субъект (персонифицированный в виде индивида, группы или организации) отсутствует и объект подчиняется закону или моральной норме. Разумеется, если субъект использует закон или моральную норму для подчинения объекта, в этом случае именно он (а не какие-то иные силы) осуществляет власть и несет ответственность за ее последствия. При этом он должен обладать определенной степенью свободы, т. е. способностью действовать иначе.

Вряд ли правомерно употреблять термин «власть» в тех ситуациях, когда субъект не свободен в своих действиях и сам является объектом чьей-то власти. Основные традиции в объяснении власти. В истории социальной и политической мысли сложились две традиции в объяснении власти. В рамках первой (основной) традиции (Т. Гоббс, М. Вебер, Х. Лассуэлл, Р. Даль, С. Лукс) власть определяется как конфликтное асимметричное отношение между людьми, в котором одни имеют возможность реализовать свои интересы за счет других. Власть — это «шанс осуществить волю внутри социального отношения несмотря на сопротивление, независимо от того, на чем этот шанс основан» (М. Вебер); она находится в руках определенных индивидов, социальных групп и организаций и проявляется в каких-то конкретных действиях по отношению к другим людям. В альтернативной традиции (Л. Альтуссер, Т. Парсонс, Х. Арендт, Ю. Хабермас, М. Фуко) власть рассматривается как коллективный ресурс, принадлежащий не отдельным индивидам и группам, а коллективам людей и обществу в целом; подчеркивается, что власть может осуществляться к всеобщей выгоде и не обязательно направлена против чьих-то интересов. Т. Парсонс отвергает идею о том, что власть охватывает все виды подчинения объекта. Он ограничивает власть легитимными и институционализированными формами, которые основываются на общих ценностях и согласии людей подчиняться тем, кто обладает правом принимать решения от их имени и в интересах общества. Х. Арендт рассматривает власть в качестве антипода насилию; властные отношения возникают как отношения между равными субъектами, находящимися между собой в процессе коммуникации, обеспечивающей координацию их совместной деятельности; поскольку власть принадлежит группе, она существует только до тех пор, пока группа сохраняет свое единство. У М. Фуко власть распылена по всему пространству социума; она проявляется в образовании определенных социальных структур или дискурсов, дисциплинирующих (регулирующих) общественные отношения и превращающих людей в инструменты и объекты власти. В настоящее время предпринимаются попытки синтеза подходов (Т. Болл, С. Клегг, Э. Гидденс, Дж. Скотт), хотя многие исследователи скептически относятся к такой возможности, квалифицируя «власть» как «сущностно оспариваемое понятие», интерпретации которого выражают различные системы ценностей.

На чем основана власть субъекта над объектом? Каким образом он оказывается способным заставить объект делать то, что тот в ином случае не стал бы делать? Почему одни люди подчиняются другим? Объяснение этих и других вопросов связано с понятием «ресурсы власти», которое обозначает любые имеющиеся у субъекта средства воздействия на объект. Ресурсы бывают самыми разнообразными. В принципе любые предметы (вещи, свойства) могут стать основой подчиняющего воздействия. Например, вода, воздух, пища (при их нехватке), красота, физическая сила, ум, важная информация, организация и т. д. Традиционно выделяются несколько различных типов ресурсов. Принудительные ресурсы (оружие, административные наказания, физическая сила, полиция и т. п.) используются для непосредственного физического воздействия на объект или создания угрозы объекту в случае неповиновения команде субъекта. Утилитарные ресурсы (деньги, услуги, недвижимость, возможность продвижения по службе, и т. п.) обеспечивают компенсацию за повиновение, нейтрализуют нежелание объекта подчиниться субъекту. Знание (образование, информация, интеллект) позволяет субъекту обладать авторитетом и осуществлять власть в форме убеждения и манипуляции. Нормативные ресурсы (статус, права, полномочия, служебные привилегии, традиции) придают обязательность командам субъекта; объект подчиняет субъекту, поскольку это соответствует нормам поведения, принятым в данном обществе или коллективе. Особую группу ресурсов власти составляют коллективные ресурсы (численность, солидарность, организованность, обладание группой монополией на определенные профессии и специфические знания), которыми могут обладать только группы людей. Однако не все возможные средства воздействия на объект являются ресурсами власти, поскольку многие из них не контролируются субъектом и недоступны ему. Кроме того, эффективность ресурсов власти существенно варьируется в зависимости от объекта. Некоторые ресурсы, весьма эффективные в отношении одних людей, не оказывают существенного влияния на других. Например, деньги не могут влиять на тех людей, которые в них не нуждаются; оружие не в силах заставить подчиниться того, кто не дорожит своей жизнью; легальная позиция может и не оказать воздействия на лиц, не привыкших к соблюдению правовых норм; богатство, орудия принуждения, должностные полномочия окажутся бессильными при попытке осуществить власть над религиозным фанатиком. Поэтому в политическом анализе важно не смешивать всю совокупность средств политического влияния, которая имеются у субъектов политики, и ресурсы, позволяющие им обеспечить необходимый результат в отношениях с определенными индивидами, группами или организациями. Другими словами, вещи становятся ресурсами власти только в отношении определенных объектов.

Ресурсы власти обеспечивают подчинение объекта не в любых ситуациях, а только при наличии определенных условий. Оружие не может стать средством власти, если те, на кого оно направлено, находятся в безопасном месте; земля и другие природные ресурсы и ценности обладают потенциалом подчинения только в том случае, если они не общедоступны. При этом ресурсы власти могут стать основой властного отношения, если субъект обладает соответствующими знанием и умением их использовать: богатство может обеспечить человеку победу на выборах лишь в том случае, когда оно рационально и эффективно используется. Наконец, обязательным условием является мобилизация ресурсов: субъект должен быть готовым применить имеющиеся в его распоряжении ресурсы в нужный момент. Не все ресурсы могут быть использованы немедленно: перед тем как выстрелить, ружье должно быть заряжено. Ресурсы различаются по их «ликвидности» (термин У. Гэмсона): к высоколиквидным относятся те, которые могут быть использованы сразу, без предварительной подготовки, а низколиквидные требуют определенного времени для их мобилизации. Большинство использующихся в политике индивидуальных ресурсов (деньги, репутация, свободное время, персональные качества, умение манипулировать и др.) имеют сравнительно высокий уровень ликвидности, т. е. их легко подготовить к использованию или переориентировать с одного объекта на другой. И наоборот, коллективные ресурсы гораздо более разнообразны по своей ликвидности. В силу этого во многих ситуациях небольшие, но хорошо организованные (мобилизованные) группы оказываются более эффективными по сравнению с большими коллективами, ресурсы которых трудно мобилизовать. Мафия, террористические организации, религиозные секты часто навязывают свою волю большим группам людей; в 1917 г. большевистская партия была отнюдь не самой многочисленной в России, однако именно она сумела превзойти своих конкурентов в борьбе за государственную власть.

Но даже полная мобилизация ресурсов не гарантирует возникновения власти, поскольку власть зависит не только от субъекта, но и от объекта, его ресурсов сопротивления. С этой точки зрения, объяснение власти требует рассмотрения не столько ресурсов субъекта, сколько соотношения ресурсов субъекта и объекта, возможностей сторон использовать их при разрешении конфликтных ситуаций. Формы власти. Способность субъекта обеспечить подчинение объекта принимает разнообразные формы. Классифицировать их можно по разным основаниям. По субъекту власти различаются индивидуальная и коллективная власть; по сфере проявления — экономическая власть, политическая власть, власть в семье, в бюрократической организации и т. д.; по уровню существования — власть на мегауровне (между обществами и крупными социальными общностями), макроуровне (центральные властные институты общества), мезоуровне (органы власти, подчиненные центральным институтам), микроуровне (межличностные отношения и отношения между небольшими группами людей); по последствиям осуществления — деструктивная, продуктивная и интегративная; и т. д. Наиболее распространенной классификацией форм власти является классификация по источнику (источникам) подчинения, отражающая наиболее существенные различия между способами и механизмами воздействия субъекта на объект. По данному основанию различаются следующие формы власти: сила, принуждение, побуждение, убеждение, манипуляция и авторитет. Власть в виде силы означает способность субъекта оказать целенаправленное воздействие на тело или психику объекта (с помощью оружия, физической силы, психотропных веществ и т. д.) или ограничить его действия (заключение под стражу, сидячая забастовка).

В отличие от других форм власти, сила исключает альтернативы действия объекта, не давая ему возможности сделать выбор: с людьми обращаются как с физическими объектами. В принуждении источником подчинения объекта команде субъекта выступает угроза применения субъектом негативных санкций по отношению к объекту в случае отказа от повиновения, т. е. угроза силы или каких-либо иных мер воздействия (угроза смерти, ареста, лишения прав, понижения по службе и т. д.). Хотя сила и принуждение нередко отождествляются, концептуальное различение между ними является необходимым, поскольку они имеют разные источники подчинения и разные способы осуществления. Побуждение основывается на способности субъекта обеспечить объект ценностями и услугами, в которых тот заинтересован. В отличие от принуждения, связанного с негативными санкциями, в процессе осуществления побуждения нежелание объекта следовать распоряжениям субъекта преодолевается с помощью позитивных санкций, обещания вознаграждения (продвижение по службе, повышение заработной платы, приобретение известности и т. п.).

В убеждении источник власти заключается в аргументах, которые субъект может использовать для подчинения объекта. В отличие от принуждения и побуждения, которые внешне могут выглядеть как убеждение, последнее не подразумевает обязательного конфликта между субъектом и объектом; у объекта остается выбор — принять аргументы субъекта или нет, и этот выбор не ограничивается угрозой негативных санкций и не мотивируется внешними стимулами. Манипуляция как вид власти основывается на способности субъекта осуществлять скрытое влияние на объект. В отличие от других способов осуществления власти, где субъект четко декларирует свои интенции в виде команды или путем непосредственного использования силы, при манипуляции он воздействует на объект без артикуляции своих пожеланий. Манипуляция может присутствовать даже тогда, когда объект вообще не знает о существовании субъекта. Хотя с точки зрения объекта манипуляция обычно выглядит как убеждение, это разные виды власти. В процессе убеждения субъект не лишает объект (сознательно) необходимой информации, поскольку стремится к тому, чтобы объект принял его точку зрения. Напротив, в манипуляции субъект не хочет, чтобы объект мыслил адекватно и поэтому сознательно ограничивает поток информации для объекта.

Манипуляция имеет две основные формы. Во-первых, субъект осуществляет скрытый контроль над объектом в процессе коммуникации, делая объекту замаскированные «предложения» путем селектирования поступающей объекту информации, например, утаивая важную информацию, не доступную объекту из других источников. Этот вид манипуляции проявляется в рекламной деятельности и многих формах политической пропаганды. Другой ее вид связан со способностью субъекта изменять окружение объекта; с помощью этого он вызывает желаемую для него реакцию объекта без непосредственного взаимодействия с ним. Управляющие промышленными предприятиями манипулируют поведением рабочих с помощью корректировки служебных инструкций, системы начисления заработной платы, стимулов и т. д. Другим примером данного вида манипуляции является изменение цен, осуществляемое торговыми компаниями.

 Среди всех форм власти манипуляция пользуется, пожалуй, самой дурной репутацией, поскольку объект не осознает власти над собой и считает, что действует самостоятельно. Манипуляция представляется даже более бесчеловечной, чем физическое воздействие и принуждение, где жертва, по крайней мере, знает, что является объектом чьей-то агрессии. Между тем роль манипуляции и убеждения в современной политике возрастает в связи с усилением влияния СМИ и появлением новых коммуникативных технологий. В демократическом обществе силовые ресурсы постепенно утрачивают доминирующее положение в системе социального контроля и политика становится все более зависимой от состояния сознания различных групп населения. Источником власти в форме авторитета выступают определенные характеристики субъекта, которые делают объект обязанным принять команду субъекта независимо от ее содержания. Ими могут быть персональные характеристики субъекта (знания, профессионализм, моральные принципы), его легальный (правовой) статус (должность, права, привилегии), а также традиции, дающие субъекту неформальное право командовать объектом (отношения между родителями и детьми, младшими и старшими, мужчиной и женщиной и т. д.).

В соответствии с источником подчинения авторитет бывает персональным, легальным или традиционным. В отличие от силы и манипуляции, авторитет всегда зависит от восприятия объекта и обязательно результируется в его повиновении команде субъекта. Границы между авторитетом (особенно легальным авторитетом) и принуждением часто бывают размыты. Однако в «чистом» виде авторитетного отношения подчинение объекта субъекту является добровольным, т. е. без восприятия команды субъекта как угрозы. Объект повинуется, поскольку рассматривает свое повиновение как должное. Отношения авторитета имеют место в ситуациях, где объект следует распоряжениям субъекта либо вообще без размышлений над их содержанием (он безразличен к команде, т. е. не имеет какой-либо причины сопротивляться ей или просто не способен оценить ее последствия), либо преодолевая свое внутреннее сопротивление, поскольку доверяет объекту или рассматривает свое повиновение как обязанность. Авторитетные отношения, прежде всего легальный авторитет, составляют ядро политики. Они лежат в основе государственной власти, обеспечивающей единство и целостность общества. Субъекты политики естественно стремятся к установлению отношений авторитета, поскольку никакая власть не может бесконечно долго опираться на силовые и принудительные ресурсы. Стабильность политической жизни и эффективность власти напрямую зависят от того, насколько добровольно граждане принимают существующую политическую систему и сложившуюся властную иерархию, т. е. от легитимности политической власти.

Власть в сфере политики является предметом особого внимания исследователей, поскольку ее результаты и последствия оказывают влияние на жизнедеятельность больших групп людей, выработку основных принципов организации общества и выбор путей его развития. Как и большинство других понятий политической науки, понятие политической власти остается дискуссионным и его интерпретация в значительной степени зависит от понимания базовых категорий политики и власти. Многие исследователи (Г. Лассуэлл, Р. Даль, Т. Парсонс, Х. Арендт и др.) определяют политику как сферу власти. В соответствии с этим, любая власть является политической по определению, а термины «власть» и «политическая власть» оказываются тождественными. Однако при таком понимании политики фактически размываются границы между политикой и другими сферами общественной жизни. Поэтому представляется целесообразным относить к политической власти только те властные отношения, которые имеют место на уровне общества или крупных социальных общностей, связаны с функционированием публичных институтов и оказывают существенное воздействие на положение больших групп людей. Политическая власть возникает вместе с появлением специальных институтов, призванных осуществлять управление обществом, координировать совместную деятельность ее членов.

В ранних (догосударственных) обществах значительная часть функций социального управления выполнялась самими семейно-родовыми коллективами. В то время еще не было четкого разделения на властвующих и подвластных; старейшины и вожди не стояли над рядовыми общинниками, а скорее являлись исполнителями общественных обязанностей. В отличие от догосударственных институтов власти, государство представляет собой обособленную от общества группу людей, которая получила право на управление обществом и соответствующие ресурсы. Субъектами государственной власти являются государственные органы (правительство, парламент, суды, силовые структуры государства, региональные и местные органы государственной власти) и представляющие их государственные служащие, наделенные легальными полномочиями. Исключительная роль государственной власти в обществе обусловлена тем, что она распространяется на всю территорию страны, при необходимости осуществляется в форме силы и принуждения на легальных основаниях, а принимаемые государственными органами решения обязательны для исполнения всеми гражданами и не могут быть отменены негосударственными организациями. В силу этого государственная власть обеспечивает порядок и стабильность в обществе, обусловливает его целостность несмотря на существенные различия (социальные, экономические, национальные, религиозные, региональные и др.) между людьми. Государственная власть осуществляется в процессе принятия и реализации государственных решений, принимающих форму законов, указов, постановлений, директив и т. п. В соответствии с функциями, выполняемыми определенными государственными структурами различаются законодательная, исполнительная и судебная ветви государственной власти; в зависимости от уровня принятия государственных решений, государственная власть может быть центральной, региональной и местной. По характеру взаимоотношений между ветвями государственной власти (формам правления) различаются монархии, президентская и парламентская республики; по формам государственного устройства — унитарные государства, федерации, конфедерации, империи. Не все решения и действия государства, его структур и представителей представляют собой осуществление политической власти, а только те, которые касаются важных политических проблем, затрагивают интересы больших групп людей и вызывают открытые или скрытые конфликты между различными политическими силами. К ней не относится рутинная административная деятельность государственного аппарата, социальная и культурная функции государства. Политической властью обладают не исполнители государственных решений, а те, кто их инициирует и обеспечивает прохождение в государственных структурах, реализуя тем самым свою политическую волю. По этой причине политическая власть не сводится к власти государства, и ее субъектами могут быть другие политические организации и группы (политические партии, организации бизнеса, профсоюзы, церковь, мафиозные и клановые структуры и т. п.), которые в силу имеющихся у них ресурсов власти (деньги, общественный статус, информация, экспертное знание, харизма и др.) могут оказывать определяющее влияние на политику государства, принятие или блокирование важнейших государственных решений.

Политическое влияние как форма политической власти представляет собой способность политических субъектов оказывать целенаправленное воздействие (прямое или косвенное) на деятельность государственных служащих и принимаемые ими государственные решения. Субъектами политического влияния могут быть как обычные граждане, организации и институты (в том числе иностранные и международные), так и государственные структуры и служащие, обладающие определенными легальными полномочиями. Но государство не обязательно наделяет последние осуществлять данные формы власти (влиятельный государственный чиновник может лоббировать интересы какой-то группы в совершенно иной ведомственной структуре). Если до середины ХХ в. наибольшее внимание политологов привлекал легальный авторитет (изучались законодательные основы государства, конституционные аспекты, механизм разделения властей, административное устройство и т. п.), то начиная с 50-х гг. на передний план постепенно выходит изучение политического влияния. Это нашло отражение в дискуссиях относительно характера распределения политического влияния в обществе, получивших эмпирическую проверку в многочисленных исследованиях власти как на социетальном уровне, так и в территориальных общностях (Ф. Хантер, Р. Даль, Р. Престус, Р. Миллс, К. Кларк, У. Домхофф и др.).

Интерес к изучению данной формы политической власти связан с тем, что именно она ассоциируется с центральным вопросом политической науки: «кто правит?». Для ответа на него недостаточно проанализировать распределение ключевых постов в государстве; необходимо выявить, какие именно группы людей оказывают доминирующее воздействие на формальные государственные структуры, от кого эти структуры оказываются в наибольшей зависимости. Степень влияния на выбор политического курса и решение важнейших социальных проблем не всегда пропорциональна рангу занимаемой государственной должности; при этом многие ключевые субъекты политики (например, руководители бизнеса, военные, вожди кланов, религиозные лидеры и др.) могут быть «в тени» и не обладать существенными легальными ресурсами. В отличие от государственной власти, определение и эмпирическая фиксация политического влияния затрагивают ряд сложных концептуальных и методологических проблем.

В западной литературе основные дебаты ведутся вокруг так называемые «лиц» или «измерений» политической власти. Традиционно власть в форме политического влияния оценивалась по возможностям тех или иных групп людей добиваться успеха в принятии решений: властвуют те, кому удается инициировать и успешно «проталкивать» выгодные им политические решения. Наиболее последовательно данный подход был реализован Р. Далем в исследовании распределения политического влияния в Нью-Хэйвене (США). В 60-е гг. американские исследователи П. Бахрах и М. Барац подчеркнули необходимость учета «второго лица власти», проявляющегося в способности субъекта не допускать принятия невыгодных для него политических решений путем невключения «опасных» проблем в повестку дня и/или формирования или укрепления структурных ограничений и процедурных барьеров (концепция «непринятия решений»). Политическое влияние стало рассматриваться в более широком контексте; оно уже не ограничивается ситуациями открытого конфликта при принятии решений, а имеет место и в отсутствии внешне наблюдаемых действий со стороны субъекта. Политическое влияние в форме непринятия решений широко распространено в политической практике. Следствием реализации стратегии непринятия решений стало, например, отсутствие важных законов по охране окружающей среды в тех городах, где крупные и влиятельные экономические концерны (главные виновники загрязнения среды) препятствовали любым попыткам принятия этих законов, поскольку это было им экономически невыгодно. В тоталитарных режимах целые блоки проблем (руководящая роль коммунистической партии, право граждан на инакомыслие, возможности организации альтернативных политических структур и т. п.) считались не обсуждаемыми по идеологическим основаниям, что позволяло властвующей элите сохранять основы своего господства. В 70-е гг. вслед за С. Луксом многие исследователи (в основном марксистской и радикальной ориентации) посчитали, что и «двухмерная» концепция не исчерпывает всего спектра политического влияния. С их точки зрения, политическая власть имеет и «третье измерение», проявляющееся в способности субъекта сформировать у объекта определенную систему политических ценностей и убеждений, выгодных субъекту, но противоречащих «реальным» интересам объекта. Фактически речь идет о манипуляции, с помощью которой правящие классы навязывают свои представления об идеальном (оптимальном) социальном устройстве остальной части общества и добиваются от нее поддержки даже тех политических решений, которые ей явно невыгодны. Эта форма политической власти, как и манипуляция в целом, считается наиболее коварным и одновременно эффективным способом подчинения, поскольку она предотвращает потенциальное недовольство людей и осуществляется при отсутствии конфликта между субъектом и объектом. Людям либо кажется, что они действуют в своих интересах, либо они не видят реальной альтернативы сложившемуся порядку.

Нам представляется, что луксовское «третье лицо власти» относится к следующей форме политической власти — формированию политического сознания. Последнее включает в себя не только манипуляцию, но и убеждение. В отличие от манипуляции, убеждение представляет собой успешное целенаправленное влияние на политические взгляды, ценности и поведение, которое опирается на рациональные аргументы. Как и манипуляция, убеждение является эффективным инструментом формирования политического сознания: учитель может не вуалировать свои политические взгляды и открыто выражать желание привить своим ученикам определенные ценности; добиваясь своей цели, он осуществляет власть. Властью формировать политическое сознание обладают публичные политики, политологи, пропагандисты, религиозные деятели и др. Как и в случае с политическим влиянием, ее субъектами могут быть и обычные граждане, группы, организации, и государственные структуры, служащие, обладающие легальными полномочиями. Но, опять же, государство не обязательно наделяет их правом осуществлять данную форму власти. Хотя связь между формированием политического сознания и государственными решениями носит лишь опосредованный характер, это не означает, что оно играет второстепенную роль по сравнению с другими формами политической власти: в стратегическом плане привитие населению стабильных политических ценностей может быть важнее тактических выгод, получаемых в результате решения текущих вопросов. Формирование определенного политического сознания фактически означает производство и воспроизводство благоприятных для субъекта власти структурных (действующих независимо от субъектов политики) факторов, которые в определенный момент будут работать в его пользу относительно независимо от конкретных действий и специфики ситуации. При этом политический эффект данной формы власти во многих случаях может быть достигнут относительно быстро. В частности, под влиянием каких-то особых событий, в периоды революций и резкого обострения политической борьбы воздействие на сознание людей с целью их политической мобилизации может привести практически к мгновенному вовлечению в сферу политики значительных групп населения, ранее не осознававших необходимость своего политического участия. Это происходит в силу того, что переломный характер ситуации существенно усиливает интерес людей к политике и тем самым подготавливает их к принятию новых политических установок и ориентаций. В настоящее время имеет место тенденция возрастания политического эффекта данной формы власти. Это связано не только с совершенствованием технических возможностей воздействия на сознание людей (новые психотехнологии, изменение информационной инфраструктуры и т. д.), но и с развитием демократических институтов.

Демократия предполагает наличие каналов непосредственного влияния граждан на принятие политических решений и зависимость решений от общественного мнения: правящие элиты не могут игнорировать мнение больших групп людей хотя бы потому, что в ином случае их нынешнее положение в политической системе окажется под угрозой. Зависимость конкретных политических решений от общественного мнения бывает непросто зафиксировать эмпирически, однако ее наличие в либеральнодемократических системах представляется достаточно очевидным. Распределение политической власти в современном обществе. Как и другие значимые социальные ценности (материальное благосостояние, престиж, привилегии и т. п.), политическая власть распределена между социальными группами крайне неравномерно. При этом в разные исторические эпохи ее источники, характер и особенности распределения существенно различались. На ранних этапах развития человеческой цивилизации значительную роль играло физическое (военное) превосходство, постепенно трансформировавшееся в сословные (наследуемые) привилегии знати, дворянства и духовенства, интересы которых представляла государственная власть. В более поздние времена начинают преобладать экономические основания политической власти, а наибольшее влияние на принятие политических решений стали оказывать крупные промышленники, финансисты, владельцы недвижимости. В современную эпоху возрастает значение информации и знания как ресурсов политической власти, расширяющих возможности политического влияния интеллектуальной элиты общества. Хотя в современном демократическом обществе предусмотрены равные политические права и формальные возможности участия в политике, основная масса граждан оказывает лишь опосредованное (косвенное) влияние на процесс принятия политических решений, в котором главную роль по-прежнему играет сравнительно небольшое число людей. При этом вопрос о том, действительно ли в условиях либеральной демократии политическая власть не монополизирована какой-то одной группой, остается дискуссионным.

Исследователи марксистской ориентации (А. Грамши, Р. Милибенд, Н. Пуланзас) считают, что демократические процедуры не препятствуют сосредоточению политической власти в руках экономически господствующего класса (буржуазии) вследствие обладания им большими экономическими ресурсами, доминирования буржуазных ценностей и норм в массовом сознании и институциональном устройстве общества; государство является инструментом господствующего класса, в своей политике оно реализует его приоритеты и интересы. Элитизм (В. Парето, Г. Моска, Р. Михельс, Дж. Шумпетер, У. Домхофф) подвергает сомнению саму возможность избежать концентрации власти в силу естественной иерархии в системе управления современным обществом, пассивности основной массы граждан и сосредоточения важнейших политических ресурсов (богатство, связи, информация, организованность, умение манипулировать и др.) в руках сравнительно небольшой, довольно замкнутой и относительно не зависимой от народа правящей элиты, осуществляющей контроль за принятием ключевых политических решений.

Их оппоненты (А. Бентли, Р. Даль, Р. Уэйст, Г. Макленнан), придерживающиеся плюралистической концепции власти, отвергают тезис о наличие единой правящей элиты или господствующего класса в современном демократическом обществе. Они утверждают, что отсутствие одних ресурсов (деньги, общественное положение) можно компенсировать эффективным использованием других (численность, организованность, знания); поэтому на арене принятия политических решений нет постоянных победителей и побежденных, а у многих групп есть шанс быть услышанными. Современные плюралисты признают, что крупный бизнес имеет большое влияние на государственную политику, но по-прежнему считают, что и другие общественные группы и организации могут успешно инициировать или блокировать политические решения.

В процессе полемики между этими теоретическими перспективами выявились их сильные и слабые стороны, что стимулировало их коррекцию и усовершенствование. В настоящее время наблюдается определенное сближение подходов в объяснении распределения политической власти на основе синтеза отдельных элементов. Более очевидным представляется распределение политической власти в странах, где базовые элементы либеральной демократии (соревновательные выборы, политический плюрализм, политическая оппозиция, свободные СМИ и др.) либо полностью отсутствуют, либо не получили должного развития (авторитарные и султанистские режимы, довольно распространенные в странах Азии и Африки; ряд политических режимов, возникших на постсоветском пространстве). Государственная власть в этих странах сосредоточена в руках узкого слоя людей, а политическое влияние иных групп ограничено. Роль и значение власти. Поскольку власть может обеспечить реализацию значимых целей и интересов людей, стремление к обладанию властью расширению ее сферы является вполне естественным. Власть необходима для осуществления любой совместной деятельности; она обеспечивает реализацию политических программ и проектов общественного развития, с властью связывают осуществление жизненных планов, достижение материального благополучия, карьерный рост, увеличение спектра возможностей и др., а для многих людей власть является ценностью сама по себе.

Однако обладание властью отнюдь не гарантирует достижения желаемого результата: руководитель может быть хорошим субъектом власти, всегда способным заставить своих подчиненных делать то, что он хочет, но плохим управляющим — если, например, он не предвидит последствий осуществления своей власти или же его власть используется не по назначению. Неумение эффективно реализовать политическую власть в интересах людей является причиной кризисов в развитии общества и может иметь катастрофические для него последствия. Являясь средством мобилизации ресурсов для решения важных общественных проблем, власть одновременно используется и в качестве инструмента господства одних социальных групп над другими; она закрепляет социальное неравенство и вынуждает людей мириться с несправедливым общественным устройством, дискриминацией и угнетением, а борьба за власть часто сопровождается обманом, лицемерием, коррупцией и кровью. Поэтому в общественном сознании власть ассоциируется не только с важными событиями в жизни социума, но и с насилием, эксплуатацией и ограничением свободы. Такой имидж власти стимулирует интерес к изучению данного явления и поиски эффективных инструментов ее ограничения и использования в интересах людей.

Автор:  В. Г. Ледяев

Источник:  Политология: Лексикон. Под редакцией А. И. Соловьева. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007